Читаем онлайн «Каннибалы и короли. Истоки культур» 13 cтраница

что отказ от занятия сельским хозяйством зачастую происходит не из-за отсутствия знаний, а из соображений удобства. Например, индейцы Калифорнии, просто собирая жёлуди, вероятно, получали более значительные и более питательные объёмы продовольствия, чем в том случае, если бы они занимались выращиванием кукурузы. А на северо-западном побережье Северной Америки сельскохозяйственные работы становились относительно пустой тратой времени потому, что в этих местах ежегодно происходят массовые миграции лосося и тихоокеанской корюшки. Зачастую охотники-собиратели демонстрируют все навыки и приёмы, необходимые для занятия сельским хозяйством – за вычетом стадии целенаправленной посадки растений. Индейцы племён шошони и пайютов в Неваде и Калифорнии из года в год возвращались к одним и тем же зарослям диких злаков и клубней, старались не обдирать их подчистую, а иногда даже их пропалывали и поливали. Многие другие охотники-собиратели пользуются огневыми методами, чтобы целенаправленно стимулировать рост предпочтительных для них видов и сдерживать распространение деревьев и сорняков.

Наконец, некоторые из наиболее важных археологических открытий последних лет свидетельствуют о том, что самые первые сельские поселения в Старом свете появились за одно-два тысячелетия до возникновения земледельческого хозяйства, а в Новом свете растения были одомашнены задолго до того, как люди начали жить в деревнях. Поскольку первые американцы имели представления о земледелии на протяжении нескольких тысячелетий до того, как стали использовать их в полной мере, объяснение их ухода от охоты и собирательства не следует искать в ментальных установках. В дальнейшем мы ещё вернёмся к описанным археологическим открытиям, рассмотрев их более детально.

Как уже отмечалось, до тех пор, пока охотники-собиратели поддерживали незначительную численность своих популяций относительно доступной им добычи, они могли наслаждаться завидным уровнем жизни. Но как им удавалось поддерживать свою численность на низком уровне? Для современных исследователей этот момент стремительно превращается в важнейшее недостающее звено в попытке понять эволюцию культур.

Даже в относительно благоприятных условиях обитания, имея под рукой обилие стадных животных, люди каменного века, вероятно, никогда не допускали, чтобы плотность их популяций превышала уровень одного-двух человек на квадратную милю. По оценкам Альфреда Крёбера [Kroeber 1939], плотность расселения индейцев кри и ассинибойнов, которые охотились на бизонов на равнинах и в прериях Канады, передвигались на лошадях и были вооружены винтовками, не превышала двух человек на квадратную милю. Группы охотников Северной Америки, которые в прошлом жили в менее благоприятных условиях, например, лабрадорские наскапи и эскимосы-нунамуиты, зависевшие от поголовья северных оленей, поддерживали плотность населения на уровне ниже 0,3 человека на квадратную милю. На всей территории нынешней Франции в эпоху позднего каменного века насчитывалось, вероятно, не более 20 тысяч, а то и вовсе 1600 человек ^[9].

При помощи «естественных» способов контроля над демографическим ростом невозможно объяснить несоответствие между столь низкой плотностью населения и потенциальной фертильностью женщины. В здоровых популяциях, заинтересованных в максимизации роста своей численности, на одну женщину приходится в среднем восемь беременностей, завершающихся родами. Однако показатели деторождения могут быть и выше. Среди проживающих на западе Канады гуттеритов, секты деловитых фермеров, средний показатель составляет 10,7 родов на одну женщину. Для поддержания того ежегодного темпа прироста населения, который, согласно имеющимся оценкам, существовал в палеолите (0,001 %), каждая женщина должна была иметь в среднем менее 2,1 ребёнка, дожившего до репродуктивного возраста. Согласно общепринятой теории, столь низкий темп роста, несмотря на высокую рождаемость, был обусловлен различными заболеваниями. Однако с представлением о том, что жизни наших предков из каменного века не давали проходу болезни, трудно согласиться.

Болезни, несомненно, существовали – но в качестве фактора смертности они, должно быть, имели в каменном веке существенно меньшее значение, чем сегодня. Показатели смертности детей и взрослых от бактериальных и вирусных инфекций – дизентерии, гельминтозов, туберкулёза, коклюша, простуды, скарлатины – в значительной степени зависят от рациона питания и общего состояния организма, поэтому охотники-собиратели каменного века, вероятно, уверенно выздоравливали от подобных заболеваний. А большинство масштабных эпидемических заболеваний с летальным исходом – оспа, брюшной тиф, грипп, бубонная чума, холера – встречаются только в популяциях с высокой плотностью. Всё это болезни, характерные для обществ, в которых уже возникло государство, и активно распространяющиеся в условиях городской нищеты, скученности и антисанитарии.

Конец ознакомительного отрывка

Купить и читать книгу!