Читаем онлайн «Восхождение Примарха – 7» 3 cтраница

окажусь я сейчас где-нибудь на лазурном берегу в компании вопящих чаек, и что? Буду думать, как вы тут? Почему я вообще на этом берегу оказалась? Да я сама себя сожру с потрохами, ты чего? Куда лучше в этом морозе поныть, что хочется на море!

Кропоткин засмеялся, чуть не подавившись бутербродом.

— Ты в точности описала мои мысли, только куда более благородно, чем это сделал бы я сам, — проговорил он, отсмеявшись. — Я бы обзывал себя последними словами и пытался найти ход обратно. А тут — да, тут можно пожаловаться, что холодно и кровожадные твари, но при этом оставаться героем в глазах людей.

— Вот вы хитро… мудрые, — высказался я, и тут уж засмеялись все.

Видимо, выходило напряжение последних часов.

Пока ребята общались и пили горячий чай, я вертел в голове схему лабиринта. Она сложилась уже практически полностью, и мне было совершенно очевидно, куда нам надо двигаться, вот только надо было дождаться…

— Проход открыт! — с радостью заявил Олег, сунув голову в тоннель, который нам и был нужен.

— Тогда доедайте, допивайте и пойдём, — сказал я, делясь со Штопором эфирной магией. — Немного осталось.

Но, как оказалось, я ошибался. Лабиринт был непредсказуем, поэтому «немного осталось» вылилось ещё в три часа блужданий вокруг да около. По какой-то причине он не хотел открыть нам прямую дорогу к точке, из которой исходил эфир.

Точнее, не совсем так. Бродили мы часа два не больше, обходили эфирные озёра и вынуждены были петлять из-за постоянной перестройки лабиринта.

Но самое неожиданное произошло в конце.

Мы вышли из-за очередного поворота, как вдруг…

— Этого не может быть! — вскрикнула Катерина и бросилась вперёд.

— Стоять! — гаркнул я настолько резко, что девушка замерла, как вкопанная. — Подожди, — сказал я уже настолько мягко, как мог. — Это может быть ловушкой, понимаешь.

Она кивнула, но я видел слёзы, выступившие у неё на глазах.

— Выброс! — донёсся сзади голос Марио.

— Но ведь… — прошептала Громова, указывая рукой на полянку с густой, шелковистой и зелёной травкой, на которой виднелось огромное множество цветов. Между лепестками этих самых цветов порхали огромные и красивые бабочки, а всё это сверху заливал солнечный свет. — Там же лето, — каким-то совершенно безнадёжным голосом проговорила она.

Мы вернулись назад, и я закрыл всех эфирным зеркалом. А когда выброс закончился, мы снова пошли к солнечной полянке.

И наткнулись на полупрозрачную, но, тем не менее, глухую стену, которая нас не пускала дальше.

— Я так и знала, — зло заявила Катерина.

— Представь, что ты одна была бы там, а твои друзья тут, — сказал я ей на это.

Она обернулась ко мне, обняла и уткнулась лицом в плечо.

— Я всё понимаю, — прошептала она едва слышно. — Просто уже устала.

* * *

— А давайте, я его пробью! — заявил Олег, примеряясь к возникшей преграде.

— Олег Чернышёв хотел пробить стену своим алмазным копьём! — голосом диктора на телевидении заявил Кропоткин. — А звучит-то как! Двусмысленно! — это уже обычным голосом.

Тут уже не выдержал даже я.

— В течение двух часов, — продолжал тем временем Фёдор, снова изображая диктора новостного канала, — копьё так и не упало… из натруженных мозолистых рук… нашего доблестного долбителя стен.

— Федя, умоляю тебя, прекрати, — просила его Валя. — У меня уже и живот, и затылок болит от хохота.

— Тем не менее, суперпрочная стена так и не поддалась Олеговской долбёжке и осталась неприступной… — тут он уже и сам не смог говорить от смеха.

А со стороны Беллы и самого Олега доносились лишь сдавленные похрюкивания, которые ещё больше раззадоривали всех остальных.

— На исходе дня… — с истерическими нотками в голосе попробовал сказать Кропоткин, но его перебил Марио.

— Выброс! — заявил тот, но все утихомирились.

А выброса не было.

Он должен был идти с той стороны, где сейчас была запечатанная дверь. Но никакого потока мимо нас не шло. Более того, я видел потоки, несущиеся за прозрачной стеной. А тут, у нас, было совершенно тихо.

— Чудеса, — заметила на это Катерина.

Она уже вытерла глаза от слёз, что выступили во время выступления Фёдора от хохота, но улыбка всё ещё играла на её губах.

— То есть лабиринт может и не перестроиться? — поинтересовалась Белла, притрагиваясь к ледяной перегородке.

И вдруг отдёрнула руку.

— Ты чего? — спросил я, наблюдая за её реакцией.

Но она только кивнула мне головой, мол, сам попробуй прикоснуться.

И я дотронулся.

Материал, из которого делали лабиринт, был чем угодно, только не льдом. Во-первых, он был тёплым, а не ледяным, как следовало бы ожидать. Во-вторых, наощупь он казался пористым, как губка, хотя глазами этого видно не было. А, в-третьих, он не производил впечатление чего-то тяжёлого и громоздкого. Скорее, наоборот, мне показалось, что его будет легко разрушить.

— А ну-ка, заслуженный копьеметатель Российской империи, — подозвал я Олега, показав, чтобы захватил своё