Читаем онлайн «Волчица и Охотник»

Ава Райд Волчица и Охотник

Ava Reid

The Wolf and the Woodsman

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

This edition is published by arrangement with Sterling Lord Literistic, Inc. and The Van Lear Agency LLC

* * *

Глава первая

Должно быть, деревья связаны с закатом. Когда приходят Охотники, они всегда пытаются сбежать.

Девушки, опытные ковательницы, изготавливают железные колышки и вбивают их в корни, в землю, чтобы закрепить на месте. Из нас двоих никто не обладает даром ковки, и мы с Борокой тянем длиннющую верёвку, запутывая все деревья на нашем пути неуклюжими петлями и узлами. Когда мы заканчиваем, это сплетение похоже на паутину какого-то гигантского существа, что-то такое, что мог бы породить лес. Эта мысль вызывает у меня дрожь. Что бы ни прорвалось сквозь границу деревьев, оно не будет хуже Охотников.

– Как думаешь, кто это будет? – спрашивает Борока.

Свет заходящего солнца струится сквозь заплатанный купол древесного покрова, покрывая её лицо пятнами. В уголках её глаз прячутся жемчужинки слёз.

– Вираг, – отвечаю я. – Если повезёт.

Губы Бороки изогнулись.

– Хотя, думаю, на полпути Охотники устанут от её болтовни о погодных знамениях да и сбросят в Чёрное Озеро.

– Ты же не всерьёз это.

Конечно, не всерьёз. Никому я не пожелаю столкнуться с Охотниками, сколько бы меня ни пороли, как бы жестоко ни ругали, сколько бы часов я ни выковыривала холодный гуляш из вчерашних кастрюль. Но проще было не любить Вираг, чем волноваться о том, что я могу потерять её.

Ветер усиливается, донося до нас голоса других девушек – серебристый звон, совсем как у костяных колокольчиков, висящих у хижины Вираг. Они поют, чтобы усилить свой дар ковки, как это делал великий герой Вильмёттен, когда создавал меч богов. А когда песня затихает, стихает и звон их стали. Почти не осознавая, я двигаюсь к ним, чувствую, как качнулись лук и колчан со стрелами у меня за спиной. Вместо того чтобы слушать их слова, я смотрю на их руки.

Они потирают ладони, сначала осторожно, потом всё более яростно, словно собираются содрать с себя кожу. К тому времени, как песня заканчивается, в руках у каждой девушки – небольшой железный кол, такой же гладкий и крепкий, как те, что могли бы выйти из пылающего кузнечного горна. Борока замечает мой взгляд… замечает мою тоску оставленности, которую видела у меня на лице уже сотни раз. Шепчет:

– Не обращай на них внимания.

Ей-то легко говорить. Если бы бог-отец Иштен прямо сейчас обратил бы свой улыбающийся лик к лесам, то увидел бы вылинявшую серую и желтовато-коричневую радугу, размазанную по зелёным зарослям ежевики. Их волчьи плащи мерцают даже в угасающем солнечном свете, и отдельные волоски кажутся почти прозрачными. Зубы мёртвых животных, всё ещё полностью целые, образуют арку над головой каждой девушки, словно зверь собирается их съесть. Волчий плащ Бороки – цвета белёной охры, цвета целительницы.

Но если бы Иштен посмотрел на меня, то увидел бы плащ из простой шерсти, тонкий, небрежно мною залатанный. Я всегда чувствую унизительную тяжесть этого плаща, словно облачена в собственную неполноценность. Поворачиваюсь к Бороке, чтобы ответить, но тут же слышу за спиной приглушённое хихиканье, и в нос ударяет запах чего-то горелого.

Резко разворачиваюсь; мои волосы охватывает голубое пламя. Едва сдерживаю крик. Мои бессильные руки взлетают вверх потушить огонь. Всё, что они хотят от меня, – распахнутые от ужаса глаза, – и они это получают. Огонь гаснет прежде, чем я успеваю осознать это, и я быстро направляюсь к Котолин и её прислужницам.

– Мне ужасно жаль, Ивике, – говорит Котолин. – Дар творения огня трудно освоить. Должно быть, у меня рука соскользнула.

– Как жаль, что даже столь простой дар тебе так трудно освоить, – огрызаюсь я.

Мой ответ вызывает лишь новый взрыв смеха. Капюшон Котолин натянут на голову, волчья пасть искривлена в уродливом оскале, глаза – стеклянные, слепые. Её плащ точно такого же цвета, как и её волосы, – белый, словно брюхо карпа, или, если говорить мягче, – как первый зимний снег. Это цвет видящей.

Мне хочется сорвать её белоснежный плащ, заставить её смотреть, как я тащу его по грязному руслу реки. Крохотная немая часть меня хочет набросить этот плащ на плечи, но я знаю, что буду чувствовать себя просто обманщицей.

– Может, и так, – отвечает Котолин,