Читаем онлайн «Наондель»

Мария Турчанинофф Наондель

Посвящается моей подруге Ханне

Maria Turtschaninoff

NAONDEL

Original edition published by Förlaget, 2016

Russian edition published by agreement with Maria Turtschaninoff and Elina Ahlback Literary Agency, Helsinki, Finland.

* * *

Эти записки – часть самого секретного архива Красного Аббатства. В них содержится рассказ о «Наондели» и долгом путешествии первых сестер к острову Менос. Нашем путешествии. Все это записано нами собственноручно. Часть мы записали до того, как добрались до Меноса, часть – после основания Аббатства. Многое из того, о чем мы здесь повествуем, не предназначено для распространения за стенами Аббатства. Слишком опасны знания, содержащиеся в нашем рассказе. Однако мы хотим, чтобы хроники избежали забвения. Аббатство не должно забывать, через что нам пришлось пройти, чтобы создать островок свободы для наших последовательниц, место, где женщины смогут работать и учиться вместе. И пусть память о нас живет, пока стоят эти здания.

Кабира, первая Мать, Клара́с, руководившая бегством, жрица Гараи, Эстеги – служанка и вторая Мать, Орсеола, ткущая сны, отважная Сулани, Даэра – первая Роза, и Иона, которую мы потеряли.

Кабира

Немногих мне выпало любить за свою долгую-долгую жизнь. Двоих я предала. Одного убила. Один отверг меня. А другой держал в руках мою смерть. В моем прошлом нет ничего красивого. Ничего хорошего. Однако я заставляю себя оглянуться назад, вспомнить Охаддин, вспомнить дворец и все, что там происходило.

* * *

Никакого дворца в Охаддине не было. По крайней мере поначалу. Только дом моего отца.

Семья наша была состоятельная. У нас было старинное родовое хозяйство, мы владели рощами пряностей, несколькими садами и бескрайними полями с окарой, пшеницей и маком. Сам дом красиво располагался у подножия холма, отбрасывавшего тень в самые жаркие летние дни и защищавшего от суровых штормов зимой. Толстые стены дома были сложены когда-то из камней и глины, а с террасы на крыше открывался великолепный вид на наши угодья и владения соседей: отсюда виднелись несколько дворов, рощи пряностей и река Сакануи, петлявшая по пути к морю. На востоке тянулись ввысь дымки Ареко, столицы страны Каренокои. Город правителя. В ясные дни на юго-западе можно было разглядеть море – словно серебристый мираж у самого горизонта.

* * *

В тот год, когда мне исполнилось девятнадцать, я познакомилась на ярмарке пряностей с Исканом. Нам, девушкам из богатой семьи, таким как я и мои сестры Агин и Лехан, не положено было продавать на рынке урожай корицы, бао и этсе. Этим занимались управляющий нашего хозяйства и десяток работников под присмотром отца и моего брата Тихе. Помню процессию из повозок, доверху груженных мешками с корицей, связками бао и блестящими красными кучками семян этсе – как она выезжала со двора в тот момент, когда над Ареко вставало солнце. Отец и Тихе ехали впереди на породистых лошадях, а у каждой телеги с двух сторон от лошади шли по двое работников – и чтобы показать власть отца, и чтобы отпугнуть воров. Мать, мои сестры и я ехали в последней повозке, под зеленым шелковым балдахином, призванным защитить нас от зноя. Вышитая золотом ткань пропускала приятный приглушенный свет, мы катили вперед по неровной дороге, беседуя между собой. Лехан впервые поехала с нами на ярмарку пряностей, ее мучило любопытство, она все время задавала вопросы.

Когда мы проехали полпути до города, мать достала сваренные на пару ушки из мягкого теста с начинкой из свинины со сладковатыми приправами, свежие финики и охлажденную воду с добавленными в нее дольками апельсина. Когда повозка проезжала рытвину на дороге, Лехан закапала свиным жиром свою новую желтую шелковую куртку, и Агин рассердилась на сестру. Это Агин вышила цветы апельсина вокруг рукавов и ворота. Но мать, глядевшая на поля окары, охваченные цветением, не вмешивалась в ссору дочерей. Вместо этого она обратилась ко мне:

– Я повстречала твоего отца, когда цвела окара. При нашей второй встрече он подарил мне пучок белых цветов, и я подумала, что он бедный юноша. Другие юноши дарили девушкам, за которыми ухаживали, орхидеи, дорогие ткани или украшения из серебра и золотого камня. А он сказал мне, что я похожа на шелковистый лепесток цветка окары. Разве дозволительно мужчине говорить такое юной девушке?

Мать засмеялась. Я откусила сочный финик и улыбнулась. Историю о том, как она познакомилась с отцом, мать рассказывала множество раз. Мы обожали слушать этот рассказ. Они встретились у ручья, куда мать ходила за водой, когда отец проезжал мимо, возвращаясь из Ареко, куда ездил за инструментами для своего двора. Он был единственным сыном и наследником своего отца, но он и мать сообщили друг другу свои имена только при третьей встрече.

– Я уже потеряла