Читаем онлайн «Друг капитана Гастелло»
- 12
Юрий Яковлев Друг капитана Гастелло
Посвящается Победе в Великой Отечественной войне
Рисунки Г. Мазурина
© Яковлев Ю. Я., наследники, 1979 © Мазурин Г. А., рисунки, 1979—2019 © Составление, оформление серии. АО «Издательство «Детская литература», 2019
Сыновья Пешеходова
Когда в Белозёрской школе пишут сочинение о войне, учителя знают: у кого-то в тетрадке обязательно появятся сыновья Пешеходова – Семён и Василий. Сыновья или кинутся под танк, или окажутся в горящем Сталинграде[1], или спасут полковое знамя. И, прочитав, к примеру, о том, что Семён и Василий первыми таранили фашистский «мессер», учителя не возмущаются и не дают волю красному карандашу. Они знают, в чем дело. В воскресные дни в людных местах Белозерска появляется старик с выцветшими глазами. Былой цвет определить трудно, словно глаза заволокло дымом, а сквозь дым не видно цвета. На старике солдатская гимнастерка. Видимо, приобретенная по случаю у демобилизованного, потому что своя, фронтовая, давным-давно растворилась в дожде, в поту, в лучах солнца, в мыльной пене. Взрослые люди с плохо скрытой улыбкой отвечают на поклоны старика, а ссужая ему сигарету, не преминут напомнить: – Куришь ты, Пешеходов, один сорт: чужие. – Для меня свое и чужое все одно, – говорит старик. – У меня ни своего, ни чужого… Пешеходов не задерживается среди взрослых, его лучшие приятели и слушатели – ребятня. Эти засыпают вопросами, на которые он отвечает с великой охотой. Больше того, он ждет этих вопросов и, отвечая на них, испытывает удивительное чувство, знакомое лишь засыхающему дереву, когда на его узловатой мертвой ветке неожиданно зазеленеет листок. – Дедушка Пешеходов, верно, что ты на войне до Берлина пешком дошел? – спрашивает старика кто-то из маленьких собеседников. И старик отвечает: – Прошел до Берлина… пешком. И фамилия моя потому Пешеходов. – А ты не устал? – Устал. Что поделаешь! Машин мало было. Только танки и лошади. – Ты бы на лошади, – советует кто-то из ребят. – Так и лошадей не хватало. Если бы каждому солдату лошадь – война бы раньше кончилась. А то пешком до Берлина далеко-о… Идешь, идешь, и конца не видно. Я своих сыновей так и не догнал. – Они быстро шли? – Быстро. – Пешком? – Пешком. Они же у меня Пешеходовы… Только сыновья моложе. Ноги у них резвые. Я не поспевал за ними. Постепенно кружок слушателей увеличивается. Приходят новички и те, кто уже много раз слушал дедушку Пешеходова. Эти заранее знают его ответы, но терпеливо молчат. У них со стариком как бы разыгрывается спектакль. И каждый хорошо знает свою роль. – Дедушка Пешеходов, – уже в который раз спрашивают ребята, – а кто в первый день войны встретил немцев под Бугом? – Мои сыновья, Семён и Василий, – как бы впервые отвечает старик. – А кто в Сталинграде стоял до последнего дыхания? – Мои сыновья, Семён и Василий. – А кто грудью упал на вражескую амбразуру? – Мои сыновья… И тут, как бы желая задать старику задачу, кто-нибудь обязательно спрашивает: – Как же они до Берлина дошли, если грудью на амбразуру, а там пулемет? Нет, не собьешь старика! – Они поднялись с амбразуры и зашагали дальше, – невозмутимо отвечает он, и в его глазах, застеленных дымом, проступает такая непоколебимая уверенность, что никто из слушателей уже не решается усомниться в словах старого солдата. – А кто первым вышел на правый берег Днепра? – Мои сыновья, Семён и Василий. – Они всю войну пешком или потом на лошадях? – Пешком! – отвечает старик и вдруг умолкает, задумывается и, отвлекшись от рассказа, говорит: – Лошадей на войне жалко было. Обстрел начнется, люди попадают, спрячутся в щели, а лошадь стоит. Все железо в нее впивается. – Все железо? – испуганно спрашивает кто-нибудь из самых маленьких слушателей, не в силах представить себе все железо, впившееся в лошадь: очень много получается железа… А к тому времени уже готовы новые вопросы, и старик отвечает на них сдержанно и достойно. – А на Курской дуге кто задержал «тигров» и «фердинандов»[2]? – Мои сыновья… – А кто в Берлине Красное знамя над Рейхстагом поднял? – Мои сыновья… – Везде поспевали? – Везде. Ноги у них молодые. Шли, шли без отдыха, а вернуться с войны домой сил не хватило. – Так и не вернулись? – Так и не вернулись. Спят в могиле. При
- 12