Читаем онлайн «Мишкина война» 2 cтраница
- 12
как бы нехотя потянулось вдоль опушки леса за головным – Володькой, незатейливо игравшим на свирельке, к звуку которой коровы уже попривыкли, и теперь, мыча и бодая друг дружку, они следовали за пастухом.
Вот и дорога – пыльная, забитая бредущим народом, автомобилями, изнуренными солдатами. Кое-где в непрекращающемся людском потоке проглядывала «эмка» какого-нибудь начальника, или с большим красным крестом на тенте, гудя и останавливаясь, проходила санитарная машина.
– Пойдем вдоль дороги, – принял решение дед Семён. – Вы, мелкота, не давайте коровкам приблизиться к идущим по дороге людям. А то потом не выковырнем их оттуда. Через пару часов остановимся: по пути будет небольшой прудик. Там устроим дойку. Вечером-то не подоили. Вот теперь коровки и взбрыкивают!
– Деда! А кто доить-то будет? – поинтересовался Мишка. – Мы же вчетвером не управимся… Вспомни, в первый день, почитай, часа четыре доили. Так то в лесу было…
– Ничего, найдем помощников. Вон по дороге сколько баб бредет. Неужто от молочка откажутся? – Но не суждено было стадо довести до пруда: на колонну, что брела по дороге, налетели немецкие самолеты. Люди бросились врассыпную, перемешавшись с перепуганными и мечущимися коровами. А сверху падали бомбы…
Как только бомбардировщики закончили свое черное дело, налетели истребители-стервятники с черными крестами на крыльях. Они с устрашающим ревом пикировали, поливая пытающихся спастись людей горячим свинцом из пулеметов. Делали это не спеша, раз за разом возвращаясь к мечущимся на поле беженцам, коровам, автомобилям с красными крестами… Исчерпав боезапас, ушли, оставив сотни убитых и раненых.
Мишке повезло: когда началась бомбежка, он упал в еще дымящуюся от взрыва воронку, тем и спасся. А вот его другу не повезло: осколок прошел через голову. Лёшка умер не мучаясь, мгновенно. Мишка выполз из своего убежища и утонул в криках о помощи, в воплях по убитым, в реве раненых и перепуганных коров. Увидев деда Семёна, он подбежал к нему. – Деда?! Ты Вовку не видел? – Жив твой брательник. Вон коровушек ловит. И ты помогай. Может, хоть что-то из стада спасти удастся… Иначе мне тюрьма! Да и Володьке тоже не поздоровится!
Только к вечеру удалось согнать в стадо сорок одну корову. Остальные были или убиты и ранены, или разбежались. Оставшиеся мычали и жались друг к дружке. Лёшку похоронили в одной из воронок, вместе с еще четырьмя погибшими. Таких могил было несколько, в них положили тех, у кого среди беженцев оказались родственники. Остальные же так и остались лежать в поле. Наскоро подоив буренок, уменьшенное почти вчетверо колхозное стадо погнали по направлению к райцентру. В надвигающихся сумерках появился город, а там и станция. Но страдания на этом не закончились. На станции царила неразбериха, коровы никому были не нужны. – Ты что, дед? Какие коровы? Людей спасать надо! Немцы прорвались… Утром будут здесь! – слышал Семён Ильич в ответ на свои обращения и от военных, и от железнодорожников. Наконец ближе к утру он нашел таких же, как и он, горемык, гонящих стадо коров в тыл, им и пристроил свою сорок одну многострадальную коровку… Но скотину взяли в стадо с условием, что Семён Ильич сам будет следить за ней. Попрощавшись с братьями – Мишкой и Владимиром, дед Семён поспешил за уже уходившим мычащим стадом. – Что будем делать? – с надеждой посмотрел Мишка на старшего брата. Тот, отведя взгляд в сторону, ответил: – Прости меня, брательник, но я остаюсь. Пойду в военкомат. Мне семнадцать! Призовут. Должны призвать. После того, что увидел на дороге, не могу я вернуться в деревню. Совесть не позволяет. Я же комсомолец! А ты возвращайся. В доме должен быть мужик. На тебя теперь у матери вся надежда. – И, обняв на прощание Мишку, старший брат зашагал в сторону просыпающегося города.
Мишке повезло: когда началась бомбежка, он упал в еще дымящуюся от взрыва воронку, тем и спасся. А вот его другу не повезло: осколок прошел через голову. Лёшка умер не мучаясь, мгновенно. Мишка выполз из своего убежища и утонул в криках о помощи, в воплях по убитым, в реве раненых и перепуганных коров. Увидев деда Семёна, он подбежал к нему. – Деда?! Ты Вовку не видел? – Жив твой брательник. Вон коровушек ловит. И ты помогай. Может, хоть что-то из стада спасти удастся… Иначе мне тюрьма! Да и Володьке тоже не поздоровится!
Только к вечеру удалось согнать в стадо сорок одну корову. Остальные были или убиты и ранены, или разбежались. Оставшиеся мычали и жались друг к дружке. Лёшку похоронили в одной из воронок, вместе с еще четырьмя погибшими. Таких могил было несколько, в них положили тех, у кого среди беженцев оказались родственники. Остальные же так и остались лежать в поле. Наскоро подоив буренок, уменьшенное почти вчетверо колхозное стадо погнали по направлению к райцентру. В надвигающихся сумерках появился город, а там и станция. Но страдания на этом не закончились. На станции царила неразбериха, коровы никому были не нужны. – Ты что, дед? Какие коровы? Людей спасать надо! Немцы прорвались… Утром будут здесь! – слышал Семён Ильич в ответ на свои обращения и от военных, и от железнодорожников. Наконец ближе к утру он нашел таких же, как и он, горемык, гонящих стадо коров в тыл, им и пристроил свою сорок одну многострадальную коровку… Но скотину взяли в стадо с условием, что Семён Ильич сам будет следить за ней. Попрощавшись с братьями – Мишкой и Владимиром, дед Семён поспешил за уже уходившим мычащим стадом. – Что будем делать? – с надеждой посмотрел Мишка на старшего брата. Тот, отведя взгляд в сторону, ответил: – Прости меня, брательник, но я остаюсь. Пойду в военкомат. Мне семнадцать! Призовут. Должны призвать. После того, что увидел на дороге, не могу я вернуться в деревню. Совесть не позволяет. Я же комсомолец! А ты возвращайся. В доме должен быть мужик. На тебя теперь у матери вся надежда. – И, обняв на прощание Мишку, старший брат зашагал в сторону просыпающегося города.
3
Мишка шел налегке и потому к вечеру был уже на полпути к деревне Соколовке, в которой вот уже двенадцать лет он жил с отцом, матерью, братом Владимиром и сестричкой Катенькой. Правда, возвращался Мишка в родную деревню удрученным: схоронили Лёшку – самого верного и преданного друга, соратника всех детских шалостей и задумок, на которые Мишка был горазд; не выполнили распоряжения председателя колхоза – только сорок одну коровку из ста сорока семи довели до райцентра. Да и то, что Вовка ушел на войну, не спросившись матери, не прибавляло настроения подростку. Вскоре он вышел к озеру, где накануне они с Лёшкой ловили карасей. Мишка долго смотрел на воду, растирая по щекам непрошенно выступившие слезы, затем он, погрозив небу кулаком, поплелся в сторону большого села Купцова, которое они проходили вчера. Поздно вечером подойдя к крайней избе, Мишка удивился царившей тишине: ни лая собак, ни мычания коров, ни гогота гусей и кряканья уток. Еще вчера наполненное жизнью село сегодня будто вымерло. Только у третьей с краю избы он увидел хозяина – распаренного, дородного, красномордого мужика, сидящего на лавке уКонец ознакомительного отрывка
- 12