Читаем онлайн «Тринадцать способов убить Лалабелль Рок»

Мод Вулф Тринадцать способов убить Лалабелль Рок

Maud Ruby Woolf

Thirteen Ways to Kill Lulabelle Rock

* * *

Посвящается Маргарет.
Ты прочитала мне так много книг; больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы ты прочитала мне и эту.

Глава 0. Шут

Солнце ярко светит, когда Шут отправляется в путь. Все его пожитки – в котомке, которая висит на посохе, переброшенном через плечо; в руке он держит белую розу. Его взгляд прикован к горизонту, и этот беззаботный скиталец не подозревает, что он вот-вот перешагнет через край пропасти…

Лалабелль Рок делает еще один глоток розового «Пепто-Бисмоля»^[1]. Одна капелька падает на лацкан белого банного халата и тут же впитывается в махровую ткань. Лалабелль не замечает этого, а если и замечает, то никак не реагирует.

Вместо этого она облизывает губы и устремляет открытый и серьезный взгляд в мою сторону.

– Я могу рассказать тебе о моем новом фильме? Это полный провал. Просто катастрофа.

Не знаю, надо ли мне кивнуть. У меня не возникло впечатления, что Лалабелль спрашивает моего разрешения. Она не продолжает и ждет, слегка склонив голову набок.

Секунду мы смотрим друг на друга, потом я уступаю.

– Рассказывай.

Лалабелль прихорашивается, плотнее завязывая на голове белый шелковый шарф. Однако одному светлому локону все же удается сбежать, и он покачивается в опасной близости от ее губ, на которых еще не высох лечебный напиток со вкусом клубники.

– В общем, – начинает она, подавшись вперед, – когда я подписывала контракт, все это казалось мне верным решением. Спенсер, мой агент, говорил, что это нужно хватать и бежать. Хватать и бежать. Умно, правда?

Я что-то бормочу в знак согласия.

– В общем, это адаптация. Чего-то артхаусного. Шведского, или польского, или итальянского, или еще чьего-то. Черно-белого. С субтитрами. И все такое. Режиссер-постановщик отличный, как ты понимаешь, один из лучших… В общем, ему всегда это нравилось, еще с тех пор, когда он был голодным студентом в киношколе. «Медея», так он называется. Он о матери.

– Это твоя роль? – спрашиваю я.

Мы сидим на балконе, и нас разделяет большой стеклянный стол. Когда солнце выходит из-за облаков, стол превращается в диск ослепительного света. В эти короткие мгновения я чувствую себя так, будто мы с ней беседуем над поверхностью луны.

– Естественно, – отвечает Лалабелль, явно немного обиженная. – В общем, у этой матери есть дети.

– Само собой.

– Двое детей. Два маленьких мальчика. И отец, естественно. В общем, все они живут в этом большом старом доме. В сельской местности. Там высокая влажность и частые туманы. Наверное, в Англии – там всегда сыро…

– Они счастливы? – спрашиваю я.

– О, наверное, – говорит Лалабелль, отпивая из стакана. – Наверняка. Но потом начинается война. Или она уже давно идет… Тут не совсем ясно. В общем, отец вынужден уехать. Он, видите ли, солдат. Он уезжает, и мать остается одна.

– С детьми?

– Естественно. Проходят годы, они так и живут в этом жутком доме, все новости о войне узнают по радио, ну, из передач, что были в те давние времена… А эта мать, она дико напугана, у нее паранойя, и она совсем одна в этом старом большом доме…

– С детьми, – напоминаю я ей, и она нетерпеливо взмахивает ручкой с сияющими лаком ногтями.

– Да-да, это же ясно. Но она боится. Шарахается от теней. Она все думает, что будет, если на них нападут? А что, если враг найдет их? Что он сделает? И вот спустя годы и годы она слышит стук в дверь…

Лалабелль замолкает и многозначительно смотрит на меня.

Через секунду я понимаю, что она ждет от меня реакции.

– Это муж? – спрашиваю я.

– Ну, – говорит она и слегка качает головой, – да. Но предполагается, что ты об этом не знаешь. Это может быть кто угодно. Короче, она думает, что это враги, они пришли убить ее и сотворить страшные вещи над малышками. И она убивает их.

– Кого? – спрашиваю я. – Врагов?

– Нет… детей, – говорит Лалабелль, приправляя свою интонацию ужасом. – Она убивает своих детей, чтобы враги не смогли причинить им вред. А потом, когда оба уже мертвы, она вооружается кухонным ножом и идет открывать. И как ты думаешь, кто по ту сторону двери?

Она изгибает бровь, которая бледной полосой поднимается над краем солнцезащитных очков. Мгновение мы тупо смотрим друг на друга.

– Муж? – говорю я.

– Муж! – Она восторженно хлопает в ладоши. – И на этом конец.

Я размышляю.

– Гм, – говорю я. – И все это в черно-белом?

– Оригинал был черно-белым, – говорит Лалабелль, пожимая плечами. – А наша версия – нет. В нашей версии очень красивое освещение. Красное, голубое и так далее. Ты видела «Суспирию»^[2]?

– Нет.

– Я тоже, но мне говорили, что это точная копия. Мы не собирались делать что-то