Читаем онлайн «Сутки по командирским часам» 2 cтраница

библиотеке. Леся Ивановна Володю даже на олимпиады по географии посылала. Закончили бы институты и сидели, как наш сосед, в приличном помещении, балансы подводили. Так нет, один прорабом корячится на старости лет, другой мерзлоту какую-то бурит для Газпрома!

— Что же поделаешь, Зинуша, если для рабочего парня не нашлось подходящего дела ближе Сургута, — вздохнул Михаил Петрович. — Может и нам с тобой в какой-нибудь Уренгой на заработки поехать? А?

— Ну да, будешь ты вместо борща сушеной картошкой питаться! — отмахнулась Зинаида Васильевна.

— Какой еще сушеной картошкой? — делано возмутился Михаил Петрович! — Судя по письмам, твой сын там гранадиллой* питается и маракуйей* закусывает!

— Ну тебя, Мишка! Вовка тебе не то еще напишет, чтобы я не волновалась! Когда только он в отпуск домой приедет… а не в какую-нибудь Шри-Ланку!?!

Помолчали.

— Миш, об Антоне ничего? На Тимку смотреть больно!

— А то я бы тебе не сказал! Лечится, значит после аварии. Но погон ему, пожалуй, больше не носить.

— И Слава Богу!

— Да не скажи. Это мы с Вовкой армию отбыли и забыли…как страшный сон. А он — военная косточка, подводник, и дед его в войну на торпедоносце ходил, и отец в Соловках в школе юнг учился. У него на атомной лодке не служба, а сплошная наука была. И он это любил.

— Ну, и без лодки своей Антон не пропадет. Высшее техническое образование, языки знает, два военных ордена в мирное время. Найдут ему работу! Меня больше беспокоит, как они с Тимкой встретятся.

— Подумала бы лучше обо мне. Как я с Тимкой расстанусь.

— И думать не буду. Куда это он его от нас заберет? Ни кола, ни двора! Да и сам Тимка не захочет. Антон к нам, когда приезжал? Когда Тимур в первый класс пошел. А сколько раз он об отце спрашивал после этого? Разве что в первое время. Как о матери, так и об отце — ни словечка. Молчит.

— По разному он молчит, Зинуша, вот в чем дело. О матери он молчит, потому что мало думает о ней, а вот об отце…потому что думает слишком много.

— Ой, мудришь ты Миша.

— Да нет, просто слишком хорошо знаю своего Кутика.

— Точно, что «твоего». Он же денечка без тебя не проживет.

— То-то, что не проживет. Потому и боится лишний раз об отце спросить. А я уж не знаю, на какой козе к Тимке подъехать, чтобы, объяснить, что Антон не злодей, который хочет отобрать его у нас. И я папой-Мишей для него на всю жизнь останусь.

В это время из дверей высунулась Тимкина вихрастая голова.

— Пап-Миша, можно мне во двор на качели?

— Иди сюда. Завтра перед уроками подойдешь к Лесе Ивановне, и что она тебе скажет, то и сделаешь.

— Ладно-ладно. Ну, можно на качели?

— Можно, но завтра. Понял? Веревки я поменял. Вот только думаю, не переставить ли столбы подальше от забора. Уж больно лихо вы с Сенькой раскачиваетесь. Соседи боятся, как бы вы к ним на веранду не залетели. А сейчас — марш в свою комнату под домашний арест!

— За что?!!

— За то! Цветы — отдельно, крысы — отдельно. И чтобы в кабинет биологии без дела нос не совать.

Спать легли поздно. После программы «Время» смотрели по телевизору любимый фильм «В бой идут одни старики». Тимку отправили спать в десять часов. Но он, уже в пижаме, столько раз выходил «попить воды», что, в конце-концов, очутился у Михаила Петровича на коленях, где и задремал.

Последней легла спать Зинаида Васильевна. Вспомнила, что не замочила на ночь рабочий комбинезон мужа и встала уже с нагретой постели. Когда возвратилась, Михаил Петрович крепко спал. А у нее сон пропал. С чего-то вспомнилась золовка, Тимкина мамаша, которая пятый год безбедно жила в Канаде и вестей о себе не подавала. Михаил сам о ней узнавал через своих одноклассников, которые уехали в Торонто в одно с ней время.

И как это в одной семье один ребенок вырастает таким хорошим, как Мишка, а другой уродом. Не в смысле красоты, конечно. Надька была в поселке первой красавицей. Выше брата на голову, талия, как у артистки Гурченко, кудри по плечам и глаза! Огромные серые с темным ободком… У Тимки такие же, и еще волосы вьются, потому все говорят — в мать. А в нем гораздо больше от Антона, гораздо больше! И бровки прямые в ниточку, и нос — совсем даже не вздернутый, и губка верхняя забавно так выпячивается. А что волосы вьются, так они и у Мишки вились…когда были. Только они с сестрой — русые, а Антон и Тимка — чернявые.

Потом Зинаида Васильевна подумала, а не подкрасить ли ей волосы хной, как советовала сестра Клара. Стала прикидывать, стоит ли делать это самой или пойти к подруге Насте в парикмахерскую. Потом вспомнила, что обещала той рецепт сладкого плова, прикинула, во что же он обойдется ей по нынешним временам, стала перемножать и складывать граммы и рубли, путая одно с другим, и, наконец, задремала.

На следующее утро Тимка, как было строго наказано Михаилом Петровичем, до занятий подошел к учительнице географии и вместе с ней отправился восстанавливать дипломатические отношения с биологичкой. Говорила в основном Леся Ивановна, а Тимка