Читаем онлайн «Избранный» 3 cтраница

окружающими как всегда, будто никаких серьезных перемен в его жизни не произошло. Он вставал утром раньше всех домашних, тщательно брился, аккуратно и с аппетитом завтракал, надевал чистую рубашку и выходил на бульвар Сен-Мишель. До работы Гийом предпочитал добираться на метро, хотя семья Клеманов имела целый парк автомобилей на любой вкус. Но сколько юношу ни уговаривали, сколько ни пугали парижской подземкой с ее духотой и антисанитарией, все бесполезно.

Офис находился в дальнем конце кладбища, около стены колумбария. Стол Гийома располагался возле окна, и он всегда садился так, чтобы видеть двор. Не было ни одного дня, когда он опоздал на работу хотя бы на полминуты. Ровно в час открытия кладбища Гийом уже был в конторе. Поначалу его сослуживцев удивляло то, что Гийом никогда не встает со своего места, даже в обеденный перерыв, а также то, что Клеман никогда ни с кем не говорит по телефону. Все сотрудники традиционно коротали это время в ресторанчике недалеко у центральных ворот, и это было едва ли не единственным их общим развлечением. Гийом компанию не поддерживал. В черном портфеле он приносил с собой продукты, которые строго в определенный час доставал и, не отводя глаз от окна, медленно ел. Чем занимался Гийом на службе, кроме как изучал пейзаж за окном, понять никто не мог. Однажды один особо любопытный клерк попытался узнать у конторского начальства, почему новый служащий вместо работы целыми днями таращится в окно, но вышел из начальственного офиса с таким лицом, что больше ни у кого охоты интересоваться служебной деятельностью Гийома не возникало.

Первые месяцы Гийом еще удостаивал коллег короткими, ни к чему не обязывающими разговорами, случалось – нехотя и односложно отвечал на дежурные вопросы, но потом на Гийома перестали обращать внимание: одним надоела его замкнутость, другие попросту сочли его за человека с нездоровой психикой. Вокруг него образовался своеобразный вакуум. Гийома это нисколько не расстраивало. Он по-прежнему сидел у окна, старясь ничего не пропустить из того, что происходит на улице. Ровно в шесть часов, когда ворота кладбища закрывались, Гийом исчезал из конторы. Если бы кому-нибудь пришло в голову проследить за ним, то этот смельчак увидел бы, как Клеман забегает в кафе около метро «Галленни», скрывается в туалетной комнате, потом выходит с явно просветлевшим лицом, садится за столик и заказывает чашку крепкого кофе. Испив ароматный напиток, поднимается и приятельски прощается с голубоглазым пожилым официантом.

Для обратной дороги он пользовался такси. В машине расстегивал пиджак, облокачивался поудобнее на сиденье, доставал из портфеля книгу по микробиологии, а из внутреннего кармана острый карандаш и приступал к чтению. Карандаш время от времени резко прикасался к бумаге. Автомобиль застревал в пробках, а Гийома это нисколько не угнетало. Он полностью уходил в чтение, а шофер и рад был, что клиент его не торопит. Счетчик-то работает…

Дома, на бульваре Сен-Мишель, Гийом ужинал вместе со своим большим семейством, смакуя те фантастические блюда, которые вот уже третий десяток лет изобретала каждый вечер кухарка Клеманов Матильда. После ужина, около восьми часов, Гийом выходил на прогулку. Маршрут один и тот же. Сначала к закрытому на ночь Люксембургскому саду, потом к площади Италии, оттуда на площадь Денфер-Рошфор, – все для того, чтобы поскорее оказаться на улице Булар. Около дома № 7 юноша всегда останавливался, нервно оглядывался по сторонам и быстро входил в подъезд. Через некоторое время Клеман выходил из дома и точно повторял свой маршрут, только в противоположном направлении.

А утром снова подземка, офисный стол, вид из окна, настороженное молчание сослуживцев.

3

В высотном офисном здании место для буфета отвели на самом верху. Таким образом, многочисленные сотрудники редакций, медиахолдингов, коммерческих фирм поднимались к самым небесам всего лишь для того, чтобы проглотить наспех кусок черствого хлеба с колбасой или с сыром и запить все это чаем или кофе. Бывало, некоторые позволяли себе кружку пива, пока у заведения не отобрали лицензию на торговлю спиртным. По виду буфет напоминал знаменитые столовки прошлой эпохи, прозванные в народе «тошниловками». Все были уверены, что это старорежимное заведение вот-вот закроют и отдадут место в аренду для чего-нибудь более пристойного. Ходили слухи о точной дате гибели старожила общепита. Но слухи оставались слухами, а бармен дядя Миша продолжал обслуживать завсегдатаев.

После судьбоносного собрания весь цвет «Света» переместился из редакционного помещения в самое сердце офисного общепита. Климов, Пирожков, Рыбкин и еще две верстальщицы попивали кофе и перекидывались словами. Верстальшицы по обыкновению важничали. Они поочередно уверяли собравшихся, что новый главный долго здесь не задержится. Такая крупная газета, по их мнению, нуждается в адекватном руководстве, а этот Беляков, говорят, читал где-то до этого лекции и