Дорогой мужества
Д. Хренков
САПЕРЫ ПРЕГРАЖДАЮТ ПУТЬ
Маленькая заметка, перепечатанная районной газетой «Псковский колхозник» из «Военно-инженерного журнала», вызвала живейший отклик читателей. В заметке шла речь о героях, взорвавших в июле 1941 года мост через реку Великую. Взрыв моста задержал на некоторое время наступление фашистских войск на дальних подступах к Ленинграду, позволил советскому командованию выиграть время, столь дорогое в ту тяжелую пору.
Это был подвиг, и правительство высоко оценило его. Командиру саперов младшему лейтенанту Семену Григорьевичу Байкову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Остальные шестеро — Алексеев, Анашенков, Никитин, Панов, Хамляшов и Холявин — были награждены орденами Ленина.
Перепечатывая эту заметку, редакция рассчитывала найти людей, которые могли бы помочь воссоздать картину подвига или знавших кого-нибудь из числа погибших саперов. И вот в редакцию посыпались письма. Первым откликнулся пенсионер Федор Федорович Федоров из деревни Большие Жезлы. Он сообщил о своей встрече с братом Андрея Ивановича Анашенкова, который сказал ему, что не все саперы погибли. Еще более добрые вести были в письме Владимира Николаевича Носова из деревни Петрово. Он подтвердил, что некоторые герои, взрывавшие мост, живы.
Не ошиблись ли авторы писем? Как могло случиться, что люди, семнадцать лет считавшиеся погибшими, живут и работают чуть ли не по соседству с теми рубежами, на которых воевали, и не знают о том, как отметила страна их заслуги?
ВСТРЕЧА С ГЕРОЯМИ
И вот наша машина мчится по шоссе Ленинград — Псков. Слева и справа мелькают поля, перелески, сбегают с пригорков ладно срубленные дома. Дорогие сердцу места! В годы войны мне их пришлось исколесить вдоль и поперек дважды: сперва в 1941 году, потом в 1944-м.
Вон в том редком кустарнике стояли две машины со счетверенными пулеметными установками. Командовал ими молоденький лейтенант в новенькой гимнастерке, перетянутой хрустящими ремнями. Звали его Владимиром Масковым. Он сбил два фашистских самолета, летевших на Ленинград. Недолго воевал Масков: отражая очередной налет вражеской авиации, он погиб. Его похоронили под густой березкой.
И эта развилка памятна. В июле 1941 года здесь стоял танк Анатолия Ковалевского. Анатолий дрался на ближних подступах к Ленинграду и мечтал о наступательных боях. Ему довелось дожить до них: Ковалевский участвовал в разгроме немецко-фашистских захватчиков в 1944 году, уже командуя танковой бригадой. После форсирования реки Великой на его груди засверкала Золотая Звезда.
Сколько крови пролито на этой опаленной пожарами, истерзанной взрывами земле! Сколько похоронено в ней товарищей!..
А машина все мчится и мчится вперед. Вот и совхоз «Торошино». Если верить одному из авторов писем, здесь мы должны найти Никитина. Спрашиваем первого встречного:
— Вы не знаете, где живет Никитин?
— Который? Петр?
— Да, Петр Кузьмич.
— А вон он, собственной персоной. Плотничает.
Через минуту машина останавливается у выстроившихся словно для парада только что отремонтированных телег. Невысокий русоволосый плотник ловко обтесывает топором бревно.
— Здравствуйте, Петр Кузьмич.
Плотник не спеша откладывает в сторону топор, вытирает тыльной стороной ладони пот со лба и, прищурив глаз, отвечает:
— День добрый.
Мы взволнованы встречей и спешим узнать, тот ли это человек, которого разыскиваем.
— Да, это нам выпало взрывать мост, — просто, как о своей работе в совхозе, говорит Петр Кузьмич.
И это — не рисовка. Чувствуется, что боевой подвиг был для него тоже работой. А свою работу он не привык переоценивать. Постепенно воспоминания захватывают нашего собеседника. Речь его не становится торопливой, только глаза, пожалуй, светлеют, — может быть, потому, что лицо Петра Кузьмича разглаживается, а на впалых щеках появляется едва заметный румянец. Он называет уже известные нам имена товарищей. Но нам не терпится. Мы перебиваем, справляемся, живы ли они.
— Живы, что им сделалось? — улыбается Никитин. — Двое — Холявин и Алексеев — тут недалече, в колхозе «Согласие» живут. Можем сходить к ним.
Не прошло и часу, как в деревне Подборовье в просторной избе Ивана Ивановича Холявина собралось трое из семи героев-саперов: Петр Кузьмич Никитин, Павел Иванович Алексеев и сам хозяин.
Все трое — бывалые солдаты. Боевую закалку и первые ранения они получили еще в войну с белофиннами. Незадолго до начала Великой Отечественной войны были призваны на очередной сбор переменного состава. Учебу проходили в 50-м отдельном моторизованном инженерном батальоне. Этот батальон в июле 1941 года участвовал в обороне Пскова.
О многом вспомнили ветераны в тот вечер. Не одна закрутка махорки успела вспыхнуть и догореть, прежде чем мы узнали волнующие подробности.
Никто из них до этого 