Хлоя Нейл
Сокрытая сталь
Наследники Чикаго — 3
Информация о переводе:
Переводчики: Triadochka, vikatv97
Вычитка: Triadochka
Обложка: inventia
Переведено для http://neill-chloe.ucoz.com/
***
«Доброта может очень тяжело даваться. Мы уязвимы, когда проявляем доброту, когда верим в лучшее в других и предлагаем им взамен лучшее в себе. Но из-за этой уязвимости доброта становится удивительной. Она становится доблестной».
— Этан Салливан
«И все же это был мой мелок».
— Элиза Салливан, 7 лет.
«И все же ты негодница».
— Коннор Киин, 10 лет.
Глава 1
— Для Чикаго это к лучшему
[1], — сказала Лулу, принюхиваясь к воздуху.
— Ничего подобного, — ответила я. Но посмотрела на уродливый комок тошнотворно-серого теста, который в данный момент растекался по противню, и призналась себе, что спорить особо не с чем.
— В Париже все получилось, — пробормотала я, нахмурившись и мысленно возвращаясь к своим действиям. Отмерить ингредиенты. Добавить хлебную закваску. Замесить, дать подняться, придать форму, дать подойти.
Лулу Белл, всецело настроенная против магии дочь двух колдунов и моя лучшая подруга, прошла на кухню лофта в Ближнем Норте, в котором она разрешила мне пожить, и посмотрела на комок.
— Но не в Чикаго. — Она похлопала меня по плечу. — Возможно, ты могла бы попробовать что-нибудь другое.
Под «чем-то другим» она подразумевала хобби — увлекательные, снимающие стресс занятия, призванные дать мне отдушину помимо кофе, катан и, поскольку я вернулась в Чикаго после пребывания во Франции, сверхъестественной политики. Последнее отчасти было из-за моей временной работы в офисе городского Омбудсмена по сверхъестественным, ОМБ, и отчасти потому, что я вампир. Мы драматичные личности.
И, возможно, поэтому Великий Поиск Хобби не увенчался успехом. Выпечка хлеба была лишь моей последней и не самой удачной попыткой. На подоконнике у нас стояло полдюжины суккулентов
[2], которые стали либо мягкими, либо сухими, пирамида из спутанной пряжи и множество стеклянных флаконов и баночек, продавцы которых обещали мне лучший кофе в моей жизни. Лулу теперь использовала их для хранения кистей, а я продолжала затариваться в «У Лео», где продавался лучший кофе в Чикаго.
— У нас есть час до того, как все придут. Мы можем позвонить кому-нибудь и попросить захватить хлеб. Возможно, Коннор мог бы прихватить что-нибудь из САЦ.
Коннор Киин — наследный принц Северо-Американской Центральной Стаи оборотней, у которой прибыльный ресторанный бизнес.
— Единственное, что Коннор прихватит из САЦ — это Алексей. И я не стану выпрашивать еду у Стаи.
Лулу проигнорировала мое упоминание Алексея Брекенриджа. Соплеменник Коннора ее раздражал; он был влюблен в нее, поэтому за этим было интересно наблюдать.
— Держу пари, это не первый раз, когда ты упрашиваешь члена Стаи, — сказала она с хитрой ухмылкой.
Помимо того, что Коннор время от времени поставлял мне барбекю, он также был моим парнем. Высоким, хорошо сложенным, с темными глазами и голубыми глазами, в которых обычно светился волчий блеск. Я знаю его как человека, а также видела в волчьей форме. Оба весьма впечатляющие.
— Зачем тебе вообще хлеб?
Я подошла к мусорному ведру и выбросила содержание миски.
— Я готовлю кростини
[3] на хлебной закваске с бурратой, рукколой и томатной пастой. Или готовила.
Она лишь посмотрела на меня.
— Что? — Я поставила миску в раковину. — Ужин был твоей идеей. «Давай пригласим народ», — сказала ты. «Просто приготовь свое любимое блюдо», — было тобой сказано.
Лулу закатила глаза. Она открыла холодильник и указала на полки на двери, где охлаждались бутылки с кровью и кофе Мокко. (В отдельных бутылках. Потому что кровь со вкусом Мокко просто преступление против вампиризма).
— Твое любимое блюдо — это не кростини, не буррата, не руккола и не томатная паста. Это кофе и кровь, именно в таком порядке.
— Мне нравятся и другие блюда, — запротестовала я. — И фаршированные яйца — не твое любимое блюдо, но это не объясняет, почему в холодильнике их три дюжины. — Я сморщила нос от отвращения. Человека, решившего, что лучший способ есть вареные яйца — это смешать их содержимое с приправой и майонезом, следует отыскать и четвертовать.
Она взяла яйцо из контейнера и закрыла дверцу.
— Это всего лишь эксперимент, — сказала она, а потом посмотрела на него прищуренными глазами, как будто осматривая его.
Я ей не поверила. Но я наблюдала за ней целую минуту, а она даже не дернулась. К счастью, мне не пришлось долго ждать, чтобы узнать правду.
— Когда начнется вечеринка, все прояснится, — предсказала я, сделав руками в воздухе дугу для пущего эффекта.
— И к слову о дьвольских штучках, — пробормотала я, когда к нам неторопливо направилась Элеонора Аквитанская,
