Галлия и Франция. Письма из Санкт-Петербурга

Отправляясь два месяца тому назад в Санкт-Петербург, я дал себе слово написать несколько писем по поводу освобождения крепостных в России. Со стороны, с теми представлениями, какие мы соста­вили себе о свободе и рабстве, представлениями, осно­ванными на общих принципах и уроках собственной истории, может показаться, да мне и самому так каза­лось, что нет ничего проще, чем написать эти письма. Мне понадобилось провести в России два месяца, чтобы прийти к убеждению, что, напротив, нет ничего труднее. И доказательство этого состоит в том, что даже писавшие на данную тему русские, к какой бы партии они ни принадлежали и какого бы оттенка мнений ни придерживались, так и не сумели угодить своим товари­щам по партии и своим единомышленникам. Дело в том, что это вопрос одновременно принципов, предрассудков и материальных интересов; что к нему причастны те, кто выражает идеи, и те, кто их осущест­вляет; утописты, устремленные в будущее, и реалисты, действующие в настоящем; пресса, поднимающая рево­люции и не видящая при этом цели, к которой они ведут, и государственные деятели, тревожащиеся о путях, кото­рые революциям предстоит пройти, прежде чем достичь этой цели. По прошествии двух месяцев, побеседовав с людьми, которые подвигнули императора издать закон об осво­бождении крестьян, и с крепостными, в пользу которых этот закон был издан; с журналистами, которые спрово­цировали его появление, и с помещиками, по интересам которых он наносит удар, я счел возможным дать точные сведения о том, какое воздействие он оказывает в насто­ящее время и каковы будут его последствия в будущем. Но, поскольку для меня все зиждется на уроках исто­рии, да позволит мне читатель представить ему некото­рые рассуждения общего порядка, касающиеся того, как формировалась земельная собственность в Древнем Риме и в средневековой Франции. Эти рассуждения сделают более заметным то различие, какое существует между становлением русского общества и такой же работой, проделанной в Италии и Франции. Алекс. Дюма. Санкт-Петербург, 18 августа (1 сентября) 1858 года.