Читаем онлайн «За что? » 3 cтраница
- 12345 . . . последняя (211) »
class="stanza">
Что за прибыль Вседержителю, когда ты праведен?
И будет ли выгода Ему от того,
Что ты содержишь пути твои в непорочности?
Иов, 22: 3.
Ты поднял меня на ветер, пустил меня
И уничтожил меня в вихре.
Иов, 30: 21.
— Я бы плюнул в красоту…
Пока хоть один безутешен влюбленный,
Не знать до седин мне любви разделенной.
Живу на даче. Жизнь чудна. Свое повидло…
А между тем еще одна душа погибла.
Земля! Не закрой моей крови,
И да не будет остановки воплю моему.
Иов, 16: 18.
«Имя — тончайшая плоть, посредством которой объявляется духовная сущность… Имя — формула личности… Имя должно быть образом…»До столь отчетливой нравственной мысли, принадлежащей П. Флоренскому, было тогда еще далеко (как уже далеко от нее сейчас!), но имя давали, имя носили не как пустой звук. Имя обязывало, напоминало. Имя давалось крещаемому как аванс, который должно было оправдать. Безымянные трупы ГУЛАГа, войны Отечественной, а теперь и Чеченской, уже спрятанные в землю или еще замороженные в запоздалой попытке опознания, лучше всяких ораторов говорят о наших доблестях. Так низко народ еще не падал… Впрочем, и косточки поля Куликова погребены не были — занесло их, замуравели сами. Мартирии XX века, пока еще не обретшие ни формы святцев, ни места в красном углу, ни мудрого издателя на земле родной, все же призваны играть ту роль, какую играли их предтечи. Выдумывать ничего тут не придется, семья как ячейка жизни (сколько же несчастных семей по России!) еще таковой остается, стало быть, оставаться должен и должен возникать, коли его нет, нравственный обиход семьи. Внук и правнук должны знать, где и кем убиты дед и прадед, где покоятся, о чем повествует имя на камне, если камень ту могилу хранит. Настоящий том имеет целью прибавить несколько неизвестных писательских имен к уже известным и чтимым.
О, если бы слова мои…
Резцом железным врезать на скале на вечное время!
Иов, 19: 24.
«Не спрашивайте меня имен их. Что вам с того? Имя им легион. На небесах бы написать их судьбы огненными буквами!»Это не Библия — это проза Платона Набокова. По-другому о женских лагерных судьбах писать он не может.
Роют рудокопную яму через угнетенных,
И зыблются они, от людей удаленные.
Он распростер Север на пустоте,
Повесил землю ни на чем.
Иов, 46: 7.