Послушай, друг, я человек порядочный,
Ответь мне…
Будь ты проклят, говорю тебе!
Прими, хозяин, мужа и пророчество!
Клянусь Деметрой, ты еще раскаешься!
Ответь, подлец, не то жди смерти подлой ты!
Слепой
О, если б от меня вы отвязались!
Нет!
Хозяин, наилучший я подам совет:
Я отведу его на гибель подлую.
Над пропастью его поставлю, сам уйду –
Пускай себе он сломит шею, падая!
Веди скорей!
Нет, нет!
Так отвечай тогда!
Но стоит вам узнать, кто я, – так горе мне!
Тогда меня вы, знаю, не отпустите.
Лишь пожелай – клянусь, тебя мы выпустим!
Пустите же сперва.
Вот, отпустили мы.
Так слушайте. Сказать мне вам приходится
То, что сперва хотел я утаить от вас:
Ведь я – сам Плутос!
Как?! Ах ты, негоднейший
Из всех людей! Богатство – ты! И ты молчал?
Как, Плутос – ты? В таком обличье жалостном?
О Аполлон! О божества священные!
О Зевс! Как, как? Ты в самом деле он?
Ну да!
Ты самый?
Да, я самый!
Так откуда же
Идешь такой ты грязный?
От Патрокла я,[4]
Который с дня рождения не моется.
А почему ты слеп? Что за беда стряслась?
Зевс ослепил меня, всем вам завидуя.
Ребенком я однажды пригрозил ему,
Что посещать я стану только праведных,
Разумных, честных: он и ослепил меня,
Чтоб никого из них я различать не мог.
Настолько людям честным он завидует!
А между тем ведь Зевса чтят лишь добрые
И честные!
Конечно.
А поэтому
Ты, зрячим став, захочешь ли, как ранее,
Всех негодяев избегать?
Конечно же!
И поспешишь к порядочным?
Немедленно!
Давным-давно уже ведь их не видел я.
Что ж странного! Я – зрячий, да не вижу их!
Пустите же. Всё обо мне узнали вы.
Тем более теперь в тебя мы вцепимся!
Не говорил ли я, что неприятности
Вы причините мне?
Молю – послушайся,
Не покидай меня. Ведь нравом лучшего
Ты мужа не найдешь, хоть обыщи весь свет.
Свидетель Зевс, один такой я, нет других!
Все так твердят! Но стоит им найти меня
И в самом деле стать людьми богатыми,
Как тотчас превосходят всех негодностью.
Пусть так: но ведь не все же люди – подлые?
Клянуся – все до одного!
Раскаешься!
Когда узнаешь ты,