Читаем онлайн «Хроники Клифтонов. Компиляция. Книги 1-4» 3 cтраница

дядя Стэн брал меня с собой на стадион «Эштон Гейт» смотреть игру «Бристоль Сити». С утра по воскресеньям мама обычно тащила меня в церковь Святого Рождества — от этого похода мне никак не удавалось отвертеться. Как только преподобный Уоттс заканчивал службу последним благословением, я мчался на игровую площадку, где гонял с приятелями мяч, пока не наступала пора возвращаться домой обедать.

К тому времени, как мне исполнилось семь, любому, кто хоть что-нибудь понимал в футболе, сделалось ясно, что мне ни за что не попасть даже в школьную команду, не говоря уже о капитанстве в «Бристоль Сити». Но тогда же я обнаружил, что Господь все же наделил меня одним талантом, хоть заключался тот вовсе не в ногах.

Прежде я даже не замечал, что каждый, кто садился рядом со мной в церкви по утрам в воскресенье, переставал петь, стоило мне открыть рот. Я бы не стал об этом задумываться, если бы мама не предложила мне вступить в хор. Я презрительно рассмеялся: в конце концов, всем известно, что хор — занятие для девчонок и маменькиных сынков. Я отказался бы наотрез, не сообщи мне преподобный Уоттс, что хористам платят по пенни за похороны и по двухпенсовику за свадьбы — мое первое знакомство с подкупом. Но даже после того, как я нехотя согласился явиться на прослушивание, дьявол решил создать на моем пути препятствие в лице мисс Элинор Э. Манди ^[3].

Я никогда бы в жизни не столкнулся с мисс Манди, если бы та не руководила хором в церкви Святого Рождества. Хотя росту в ней было всего пять футов три дюйма и выглядела она так, будто ее может сдуть порывом ветра, никто и не думал над ней смеяться. Я подозреваю, что даже дьявол испугался бы мисс Манди — ведь преподобный Уоттс ее откровенно побаивался.

Я согласился пойти на прослушивание, но не раньше чем мама выдала мне вперед карманные деньги за целый месяц. В следующее воскресенье я стоял в одной шеренге с компанией других мальчишек и ждал, когда меня вызовут.

— Вы всегда будете являться на репетиции вовремя, — объявила мисс Манди, остановив на мне пристальный взгляд.

Я с вызовом уставился на нее.

— Вы не будете разговаривать, если к вам не обратились.

Каким-то образом я ухитрился промолчать.

— И вы ни в коем случае не будете отвлекаться во время службы.

Я нехотя кивнул. А затем, благослови ее Бог, она предоставила мне выход из положения.

— Но, что важнее всего, — заключила она, подбоченившись, — в течение двенадцати недель вы должны будете пройти проверку навыков чтения и письма, чтобы я могла быть уверена, что вы справитесь с новым хоралом или незнакомым псалмом.

Я обрадовался тому, что не совладал с первым же препятствием. Но, как мне еще предстояло выяснить, мисс Элинор Э. Манди легко не сдавалась.

— Дитя, ты выбрал, что хочешь петь? — спросила она, когда очередь дошла до меня.

— Нет, ничего не выбрал, — ответил я.

Она открыла сборник гимнов, протянула его мне и села за фортепьяно. Я улыбнулся при мысли, что, возможно, еще успею ко второй половине нашего воскресного матча. Она начала играть знакомую мелодию, и я, заметив, как матушка сверлит меня взглядом с переднего ряда, решил, что лучше будет довести дело до конца, просто чтобы ее не расстраивать.

— «Созданий прекрасных и чудных, и самых больших, и крох — все, что есть светло и мудро…»

Улыбка затеплилась на лице мисс Манди задолго до того, как я добрался до строки «Придумал Господь наш Бог».

— Дитя, как тебя зовут? — спросила она.

— Гарри Клифтон, мисс.

— Гарри Клифтон, ты будешь являться на репетиции хора по понедельникам, средам и пятницам в шесть часов ровно, — объявила она и, повернувшись к стоявшему за мной мальчику, сказала: — Следующий!

Я пообещал маме явиться вовремя на первую репетицию хора, хотя был уверен, что она же окажется и последней, благо мисс Манди быстро поймет, что я не умею ни читать, ни писать. И она стала бы последней, если бы всякому, кто слышал, не было очевидно, что певческий голос у меня совершенно иного уровня, чем у любого другого хориста. В сущности, как только я открыл рот, все умолкли, и во взглядах зажглось восхищение и даже благоговение, которого я безуспешно искал на футбольном поле, но обрел только в церкви. Мисс Манди сделала вид, что этого не заметила.

Когда она отпустила нас, я не пошел домой, а со всех ног побежал в порт, чтобы спросить мистера Смоленого, что мне делать, раз я не умею читать и писать. Я выслушал совет старика и на следующий день явился в школу и занял свое место в классе мистера Холкомба. Учитель не сумел скрыть удивления, увидев меня за первой партой, и поразился еще больше, когда я впервые в жизни уделил пристальное внимание утреннему уроку.

Мистер Холкомб начал с того, что научил меня алфавиту, и в считаные дни я уже мог написать все двадцать шесть букв, пусть не всегда в правильном порядке. Мама помогала бы мне днем, но она, как и все остальные в моей семье, тоже не умела ни читать, ни писать.

Дядя Стэн с трудом