Читаем онлайн «"Антология исторического романа-29". Компиляция. Кнгиги 1-11» 3 cтраница

находила сходство в их характерах, хотя и не знала Олега молодым. Слова его о «распознавании происходящего» она запомнила на всю жизнь.

«Да, трудно понимать людей и их намерения», — пронеслось у Ольги в голове, пока Малуша ставила подсвечник на полку у постели.

— Как дети? — спросила она Малушу. И улыбнулась.

Ольга была счастливой бабкой, и внуки ее любили. Но она старалась их не баловать.

Волнение молодой женщины передалось и княгине. Она почувствовала, что краска прилила к ее щекам.

Малуша подошла ближе к окну и воскликнула: «Смотрите, княгиня, они совсем близко». Ольга встала рядом с ней так, что казалось, она слышит, как бьется сердце Малуши. Княгиня вспомнила, как ждала из похода Игоря. И боль прошла сквозь сердце. Не забыть. Ольга прислушивалась, как княжеские палаты, еще совсем недавно погруженные в полную темноту и немоту, начинали шуметь жизнью.

Как бы ни волновалась она, но позволяла себе переставать слышать все, что происходило рядом, это стало для нее правилом. А ведь сколько людей погибало на ее глазах только потому, что они теряли власть над собой, борясь за нее с другими. «Боги дали нам глаза, чтобы видеть все вокруг, уши, чтобы слышать, и уста, чтобы молчать, — заповедала ей тетка–жрица. — Нужно вбирать в себя больше, а отдавать только ненужное. Слова же нужны нам, чтобы славить богов. Не следует тратить их на людей. Люди глупы и неблагодарны».

Вот Святослав, кажется, никак не хочет принять эти заветы. Он прямой, как и его кинжал. И это так удивительно, потому что умен и понимает опасность.

У дверей раздались тяжелые шаги, которые она узнала: это был лекарь. Он любил Святослава и рад был его возвращению. Ольга не показывала Валегу своего охлаждения, но хитрый грек почуял это кожей. «За что, княгиня, сердишься?» — пробовал он вызвать ее на откровенность. Но Ольга откровенничать не любила. Причиной того, что про себя она называла «потерей веры», был совсем незначительный случай, пустяк. Ольга услышала, как лекарь сказал ее священнику: «Я лучше тебя знаю княгиню. Я знаю, что она любит и что ненавидит — лучше тебя. Не гордись». Тот промолчал. «Может быть, он был и прав», — подумала тогда Ольга, принуждая себя к справедливости. Но душа ее отвернулась.

— Вот и дождались, княгиня! — бурно восклицал Валег, приближаясь к Ольге и склоняясь перед ней в поклоне, одновременно продолжая приветствие. Тем самым он как бы смазывал свой поклон, оставляя лишь приветствие, а оно у него всегда было вольным. «Странно, что я не замечала этого прежде, — подумала про себя княгиня. — Он ведь показывает всем как бы равенство наших отношений — поклон его — не поклон». Все это проплыло в сознании почти невольно, в то время как Малуша хлопотала, вынимая византийскую склянку с запахами, но Ольга покачала головой: «Не надо». Святослав обнимал ее, не стесняясь посторонних, и как‑то сказал: «Мамо, я помню ваш запах с детства, и он не изменился». Ольга тогда вспыхнула, как юница, будто услышала признание в страстной любви.

Она была внимательна ко всему и не забывала и этих слов.

— Позаботься, чтобы детей не разбудили! — сказала Ольга Малуше. И та немедленно вышла, чтобы передать повеление княгини.

Свет факелов, ржание лошадей, их фырканье, звон оружия — войско Святослава приближалось.

Зная сына, Ольга подумала, что сейчас он появится в княжеских палатах, обогнав всех. «Но ведь еще поклониться Перуну^[8]! Без этого войско не смеет разойтись! — пронеслось у нее в голове, — так что встреча еще не скоро».

И все же Ольга, как всегда, до конца не сумела расчислить, как скоро появится перед ней сын, даже отлично зная, что быстрота Святослава была невероятной — это признавали все — и друзья, и враги, и равнодушные. Быстротой он побеждал и покорял, заставлял себя любить и ненавидеть. Это был вихрь, и когда он ворвался в палаты, Ольга немедленно услышала его наверху, в своих покоях, откуда не хотела сходить раньше времени, чтобы не терять сил.

— Мамо! — воскликнул Святослав и будто перелетел к ней от дверей, обнял и прижал к себе. — Здоровы? — Он с тревогой и любовью всматривался в ее лицо, и она вдруг почувствовала, что может заплакать.

Святослав был высок и тонок. От него пахло дымом костра, железом и кожей. Он был взволнован не меньше матери и поэтому крикнул Свенельду: «Внеси!»

Ольга уже шла навстречу старому, испытанному воеводе, которого знала, казалось, всю жизнь. Ведь он ходил в походы еще с Игорем. Свенельд обернулся и что‑то шепнул дружиннику. В низком поклоне юноша втянул в горницу завернутый в ткань длинный сверток и стал быстро разматывать его. Святослав стоял усмехаясь. Ольга недоумевала, хотя и знала обычай сына появляться к ней с подарками. Так делал Олег. Так делал Игорь. Теперь настал черед его, Святослава.

Снимая один за другим все новые куски ткани, юноша протягивал их за спину, и они исчезали бесследно. И вот наконец перед изумленной княгиней появился зеленый кустик, вершина которого была усыпана лиловыми