Читаем онлайн «Крысы и правящее море» 3 cтраница

того, на что раньше никогда не осмеливался; и еще он ждал, когда ее борьба прекратится.

Глава 1. РАССВЕТ

7 тиала 941

86-й день из Этерхорда

(Договор-День, на шесть часов раньше)

— Неда, открой глаза.

Отец пришел к ней один. Он держал свою чашку со свечой и улыбался спящей на гранитной плите в одной шерстяной сорочке девушке, которая подчинилась ему и мягко улыбнулась, но не проснулась и не пошевелилась. Ее глаза, когда они открылись, были голубыми; он не видел ничего подобного ни на одном другом живом лице. Прядь водорослей в волосах. Полосы от высохшей соленой воды на шее и лбу. Как и другие его дети, она провела ночь в море.

Ей было двадцать два, Отец был в шесть раз старше ее, совершенно прямой и не тронутый возрастом, его годы выдавали только белизна бороды и голос — глубокий, спокойный, добрый и безумный. Девушка знала, что он сумасшедший, и знала также, что день, когда она откроет это знание взглядом, вздохом или вопросом, будет днем ее смерти.

Она знала много тайн. Пока Отец не разбудит ее, она будет спать, как и другие претенденты, но в ней было непослушное пламя, которое горело, продолжало думать, не подчиняясь его приказам. Она желала, чтобы оно погасло. Она пыталась заглушить его медитацией, внутренним изгнанием бесов, молитвами: оно продолжало танцевать, полное ересей и веселья. И поскольку Отец мог заглядывать в ее разум, как через заиндевевшее окно, то было лишь вопросом времени, когда он его увидит. Возможно, он видит это пламя сейчас, в эту самую минуту. Возможно, он размышляет о ее судьбе.

Она любила его. Она никогда так не любила другого. Это была не земная и не простая любовь, но он мог прочесть ее очертания в улыбке своей спящей дочери, как и на лицах других своих детей, которых он обучал за это столетие.

— Ты видишь сон, так?

— Да, — ответила она.

— И все же твой сон неустойчивый. Ты ближе к пробуждению, чем я просил тебя быть.

Это был не вопрос. Девушка лежала и смотрела на него, спала и не спала. Старая Вера, которую она принимала за свою собственную, гласит, что жизнь — это не борьба со смертью, а скорее стремление к подлинной смерти, начертанной в момент рождения. Если он пришел, чтобы убить ее, это означало завершение, конец ее работы.

— Ты не должна просыпаться, моя любимая. Повернись лицом ко сну. И когда он снова окружит тебя, опиши его.

Глаза девушки закатились, веки наполовину опустились, и, наблюдая за ней, Отец задрожал, как всегда, от необъятности творения. Она больше не видела ничего из святилища вокруг себя — ни света зари на сбившихся в кучу спящих, ни западной арки, открытой морю, ни кварцевого ножа на его поясе, ни чистого белого молока в его чашке, — только то, что перенесла. Снаружи рыбаки пробирались по тропинке через лесную траву к берегу, приветствуя друг друга веселыми песенками Симджи, этого острова, на который не претендовала ни одна империя. Скрытые шерстяной сорочкой конечности девушки начали подергиваться. На территории сна было неспокойно.

— Я в холмах, — сказала она.

— Твои холмы. Твое Высокогорье Чересте.

— Да, Отец. Я совсем рядом со своим домом — моим старым домом, до того, как я стала твоей дочерью и была еще простой Недой из Ормаэла. Мой город горит. Он горит, и дым стелется в море.

— Ты одна?

— Пока нет. Через мгновение Сутиния, моя биологическая мать, поцелует меня и убежит. Тогда ворота разлетятся вдребезги, и придут люди.

— Люди Арквала.

— Да, Отец. Солдаты Короля-Каннибала. Сейчас они за воротами в конце двора. Моя мать плачет. Моя мать убегает.

— Она говорит тебе последнее слово?

Спящая девушка заметно напряглась. Одна рука сжалась в кулак:

— Выживи, сказала она. Не как. Не для кого.

— Неда, Феникс-Пламя, ты присутствуешь при изнасиловании Ормаэла, но ты здесь, в безопасности, рядом со мной, среди своих братьев и сестер, в нашем святом месте. Дыши, все в порядке. А теперь расскажи мне, что происходит дальше.

— Ворота сорваны с петель. Люди с копьями и топорами окружают мой дом. Они в саду, воруют фрукты с моего апельсинового дерева. Но апельсины не оранжевые, они зеленые, все еще зеленые. Они еще недостаточно созрели, чтобы их можно было есть!

— Спокойнее, дитя.

— Мужчины злятся. Они ломают нижние ветки.

— Почему они тебя не видят?

— Я под землей. В траве спрятан люк, из которого можно видеть дом.

— Люк? Куда он ведет?

— В туннель. Мой биологический отец выкопал его вместе со своими друзьями-контрабандистами. Я не знаю, куда он идет дальше. Может быть, под фруктовыми садами, обратно в холмы. Я думала, что он может быть здесь, мой биологический отец, хотя он давным-давно покинул нас. Но