Читаем онлайн «Когда идет дождь…»

Annotation

Повесть "Когда идет дождь" о неповторимом чуде — просто человеческой жизни. Эльмира Бикбова-Шевчук… Незаурядная, талантливая личность. Она была женой известного в нашей стране и за рубежом поэта, композитора и певца Юрия Шевчука. Эльмира рано ушла из жизни. Ей было всего 24 года. Книга целиком оформлена ее рисунками. Письма, записи и собственные стихи Эльмиры выделены курсивом. Стихи поэтов, использованные в тексте, взяты из ее тетради.

Когда идет дождь…

III

Когда идет дождь…

Посвящается Э. Бикбовой-Шевчук:

(Наброски откровений одной прекрас. души…)

Тебе, прекрасная, что ныне

Мне в сердце излучаешь свет,

Бессмертной навсегда святыне

Я шлю бессмертный свой привет!

Ш. Бодлер

Повесть ни в коем случае не претендует на полную документальность, она является художественным произведением с вводом стихов и размышлений автора.

Автор благодарит за представленные материалы Бикбову Лилию Федоровну.

Тринадцать — простое число из двух цифр.

Судьбы твоей кем-то придуманный шифр…

Нам тайну порядка далеких святил

Увы! Не постичь. Это вне наших сил!

И этим числом нашла ты мой дом,

И памятью обожгла.

Как белым крылом, встревоженным сном

По комнатам вдруг прошла…

А утром мой чай простыл на столе,

Забыла я все — пишу о тебе…

К. Мартынова

Над Ленинградом январское небо. Черные, рваные облака и простертая длань великого Заандамского плотника. Обреченно приняв сумерки, замерли припорошенные снегом зеленые фигуры скульптур Исаакия. "Скорая" несется, разворачивая улицы. Улицы холодные, как будто в них уже кто-то умер…

Ой ты, лебедь-лебедушка, бедовая головушка…

Крылами машет, небушко пашет.

Пашет небо-облака, да дорога в никуда…

Ни в рай, ни в ад,

Да все невпопад…

Камнепад, листопад,

Дождепад, звездопад….

Ой, все невпопад.

Небо соколом глядит,

На луг камушком летит.

Ой, лебедь-лебедушка,

Пропадет твоя головушка…

Как она разламывается, эта моя голова! Петенька, сынок, выскочил из комнаты в коридор и протянул мне белую вешалку плечики для одежды:

— Мам, лебедь!

У него босые ножки, такие белые на темном полу, и пальчики на них петушиными гребешками. Лебедь, белая-белая, и крылья…

Я проваливаюсь в бездну… Или бездна в меня?.. Как трясет. невыносимо. Юра? Что он говорит? Плохо слышу… "Скорая" без рессор? Бред какой-то…

— Томограмма… Институт мозга… приемный покой. Почему покой? "Над вечным покоем"… Чья это картина? Не помню. Там небо огромное и вечное, и церковь летит к нему… А-а, сделайте же что-нибудь! И скорей бы покой…

На каталке везут быстро, как к поезду чемоданы. Коридоры, повороты. Безликие и тошнотворные потолки. И вдруг свет, резкий и ослепительный…

Летающая тарелка над головой. Это из ее иллюминаторов свет… И глухие голоса. — Рост? А вес больной?

Инопланетяне. Лиц не видно. Одни глаза. — Кислород!

Мужской голос негромко отсчитывает слова, как мелочь на сдачу… Ко рту подносят что-то со шлангом от противогаза и что-то делают с руками.

— Сколько кубиков?

Интересно, каких кубиков? Красных, синих, желтых?…

— Дышите! Больная, дышите! И все…

В ординаторской притушен поздний свет настольной лампы. Медсестра, полная красавицы в белом колпаке, пристально смотрит на сидящего за столом напротив дежурного врача. Рядом вторая