Лашарела, Долгая ночь, Цотнэ: Грузинская хроника XIII века

«И собрались в эти смутные дни все правители Грузии в Кохтастави. Пришли с запада и востока, херетцы и кахетцы, месхи и торийцы — Эгарслан, Цотнэ Дадиани, Варам Гагели, Куаркуаре, Шота Купри, Торгваи, Торели-Гамрекели, Саргис Тмогвели, и все говорили: „Что предпринять?“ „Не осталось царя из грузинского рода, чтобы руководил нами и бороться бы нам с монголами. А мы отступились друг от друга и не в силах противостоять монголам. И они притесняют нас зло и гонят нас воевать Аламут. Терпим невзгоды и испытываем всяческие притеснения. Нет больше сил терпеть. Несмотря, на то, что нет у нас царя, надо воссоединиться нам всем и сразиться с татарами!“. Собрались главари Грузии и утвердили войну. Установили место в Картли, где собраться войскам. Дальние князья Цотнэ Дадиани, Бедиани, человек добрый и одарённый всеми духовными и гражданскими добродетелями, а также рачинский Эристав отправились раньше других снаряжаться, дабы вовремя прибыть с войсками к месту сбора. Татары услышали о собрании грузинских князей в одном месте и выступили под водительством Бичу и Ангура и, прибыв в Кохтастави, застали там всех высокопоставленных людей Грузии. Некому было противостоять татарам, схватили всех и погнали в страну Анийскую в местность, именуемую Ширакаван. И когда предстали они перед нойоном Чормагоном, то спросил он у них: „Что ваше сборище имеет целью, если не отступничество и не измену?“ Князья ответили: „Мы собрались не ради отступничества, а для того, чтобы обсудить, как нам лучше собирать и выплачивать дань“. А дань именовалась татарами „хараджа“. Не поверил Чормагон князьям, приказал оголить их всех, связать и посадить на площади, на жаре и спрашивать каждый день, зачем собрались они в Кохтастави. И если не признаются и не скажут истину, то угрожал предать смерти всех упомянутых князей. Они же твердили одно: „Для того, чтобы обсудить, как платить подати“. И так как не могли убедить в том нойона, то продолжалось это много дней. Когда приблизилось время, то на условленное место встречи в Ркинисджвари, что расположено между Самцхе и Гадо, явился Цотнэ Дадиани с войском. И узнав, что всех князей-грузин угнали в Аниси, и услышав о злых мучениях всех находящихся там, опечалился безмерно и почёл это дело за позор для себя. Отпустив свои войска, он в сопровождении двух человек отправился в Аниси, чтобы положить свою душу, исповедуя завет господа, который гласит: „Нет большей любви, чем положить жизнь свою ради ближнего человека“. Был этот человек, Цотнэ, честен, высокой нравственности, знаменит и достоин всяческого восхваления. Пришёл он в Самцхе и пришёл в Аниси, ибо в городе том были нойоны, а грузинские именитые люди нагие, связанные по рукам, сидели на площади. Когда Цотнэ увидел благородных людей обесчещенными и обречёнными на смерть, сошёл с коня, разбросал свои одежды, оголился и, связав себя по рукам, сел вместе с благородными людьми. Увидев это, татары поразились и тотчас сообщили нойонам, что „Цотнэ Дадиани прибыл с двумя людьми и, разбросав одежды свои, связанный, сел вместе с грузинами“. Зная хорошо Цотнэ Дадиани, удивились нойоны, позвали князя и спросили о причине странного поведения. А он отвечал им так: „Мы все собрались в Кохтастави, чтобы обсудить, как нам лучше собирать и выплачивать дань. Это было причиной нашего сбора. Вы же сочли это злодеянием. И вот я пришёл, чтобы допросили меня. И если мы содеяли что-либо достойное наказания и смерти, пусть и я умру вместе с ними. Ибо не делали они все ничего другого, чего не делал бы вместе с ними и я. А если спасутся они, и я спасусь с ними“. Выслушав Цотнэ, нойоны удивились его благородству и сказали: „Если род грузинский столь добр и не лжив, то не обвинён будет. Ибо пришёл человек из Абхазети, чтобы положить жизнь за ближних своих и тем обрёк себя на смерть. Нет лжецов среди них. В силу этого считаем их невиновными и отпускаем их всех“».