Год гнева Господня (книга 2)
Часть 3
Фрагмент 1
— А ну, расступись, — послышался за спиной Ивара подпрыгивающий голос лекаря Безиана. — Расходитесь отсюда, не на что тут глазеть! — Безиан краем глаза заметил Ивара и холодно кивнул ему, не то отстраненно, не то примирительно.
Подойдя к лежавшему на песке матросу, лекарь сбросил с плеча сумку, опустился на колени, наскоро прочел молитву и принялся внимательно рассматривать лиловый бубон. Начавшие расходиться зеваки понемногу стали вновь собираться вокругпотерявшего сознание матроса и склонившегося над ним бенедиктинца.
— Что с ним, брат Безиан? — не выдержал, наконец, один из собравшихся, молодой горожанин в старой соломенной шляпе. — Ты будешь делать кровопускание? Или мы ждем напрасно?
Безиан по-прежнему молча изучал больного, не обращая внимания на выкрики и вопросы.
— Что у него с шеей, брат Безиан? — не унимался любопытный горожанин. — Это яд?
— Боюсь, что да, — вымолвил, поднимаясь с колен, лекарь. — Сие вздутие по-ученому именуется апостема. Также известная как таун, фумата, турфитурус, бумахила или бубус; в простонародье же зовется карбункул або бубон.
— Лично я назвал бы ее чертовой шишкой, — хмыкнул горожанин в соломенной шляпе. — И какая, ко псам, разница, как она называется? Может ли вылечить ее твоя медицина?
— Хм… Великий мастер Авиценна писал, что бубоны бывают трех видов: красные, желтые и черноватые. Самые неопасные из них — красные, затем идут желтые. От черноватых же бубонов не спасается никто, — развел руками Безиан.
— Но откуда он взялся? Кто-то отравил этого горемыку? — продолжал допытываться горожанин.
— Очень часто черные бубоны появляются в местностях, пораженных мором, — немного подумав, ответил Безиан. — Мир наш, как учили древние, есть единое целое, переживающее свои расцветы и кризы. Когда мир заболевает, все его части ощущают на себе эту болезнь: воздушное вместилище, внутренности земные, течение времен года, растения, животные, люди. А землетрясения, наводнения, засухи, звездопады, скотьи и людьи моры суть лишь различные симптомы той болезни, что поражает мир в целом…
— Так кто же все-таки отравил этого матроса? — нетерпеливо перебил Безиана докучливый горожанин.
— Вот же лапоть бестолковый! — разозлился лекарь. — Разве не слышишь ты, о чем я толкую? Когда болезнь поражает мир, она поражает и воздух, содержащийся в нем, в подлунной сфере. Такая порча воздуха может затронуть токмо его акциденции, а может — и самую сущность. В последнем случае в воздухе совершается гниение. Оное гниение порождает собою мор, иначе именуемый pestilencia. Проявления же такого мора могут быть различны: внезапные поражения и гибели живых существ, либо необычные болезни в тех или иных местностях…
— Что еще за необычные болезни? — недоверчиво качая головой, спросил горожанин.
— Необычные для той или иной местности. Ведь у каждой местности есть присущие ей болезни. Например, в Валенсии, что граничит с агарянами,* таковые суть черные пустулы. В Ломбардии женщины иногда вместо детей производят на свет обезьян. В Каталонии привычно свирепствуют лихорадки. В Германии же, напротив, лихорадок почти не бывает, но зато земли тамошние изобилуют нарывами и гнойниками. А во Франции многие женщины рождаются хромоногими либо косолапыми…
[*Мусульманами]
— Ох ты ж, Господь Всемилостивый! — неожиданно запричитала пожилая женщина в льняном платке, указывая пальцем на несчастного матроса, лежавшего без чувств у ног Безиана. — Никак пошевелился страдалец наш? Вон, гляньте, снова рукой дернул!
Потерявший сознание матрос и вправду как будто начал понемногу оживать. Безиан потянулся за своей сумкой, достал оттуда ланцет, кусок ветоши, веревку и склянку с прозрачной жидкостью.
— Что ты собираешься делать? — любопытный горожанин едва не касался подбородком плеча Безиана. Монах оттолкнул его локтем и назидательно ответил, смачивая вонючим уксусом кусок ветоши:
— Черная опухоль опасна тем, что трансмутирует живую материю в ядовитую; когда же ядовитая материя добирается по артерии до сердца, то вызывает обмороки и рвоты, от коих больной умирает. Чтобы этого не случилось, следует сделать разрез на апостеме и дать вытечь ее содержимому, не допуская, чтобы оно загустело и ядовитость его усилилась. Неплохо бы еще поставить банку для отсасывания гноя или приложить куриную гузку — но где ж их возьмешь здесь, — печально покачал головой Безиан. — Отведя же ядовитые гуморы из апостемы, следует покрыть надрез повязкой, предварительно пропитав ее лечебной мазью. Для сего пригодно масло розовое или яблочное, либо миртовое, либо мастиковое. Можно также использовать адиантум, омелу, корень алтея, корень бешеного огурца со смолой терпентинового дерева, либо грязь из пчелиных ульев с размоченным в уксусе люпином. Увы, из всего этого в моем распоряжении имеется лишь