Читаем онлайн «Россия 1917 года в эго-документах»

Россия 1917 года

в эго-документах

Дневники

РОССПЭН

Москва

2017

РОССИЯ 1917 ГОДА КАК ОТКРЫТАЯ КНИГА

(вместо предисловия)

Публикация подборки дневников, отсылающих читателя к революционной эпохе, продолжает начатый

в 2015 г. цикл изданий «Россия 1917 года в эго-документах». Сборник объединяет десять дневниковых

текстов, обнаруженных в фондах Государственного архива Российской Федерации и Российского

государственного архива литературы и искусства, государственных архивов Свердловской и Тверской

областей, Хвалынского краеведческого музея и Государственного архива Тобольска. Авторы этих

текстов – самые обычные люди своего времени. Мужчины и женщины, взрослые и дети, военные и

гражданские, жители столиц и провинциалы, – все они посредством своих дневников

засвидетельствовали, каково это – жить в революции. Ни о какой монументальной картине

революционной России речи при этом идти не может, поскольку каждая из историй, приводимых

здесь, это история камерная.

Что же тогда все-таки объединяет эти истории, помимо хронологии? Это, безусловно, их жанровая

специфичность, отличающая дневники от любых других эго-текстов. Фрагментарность и

интертекстуальность, несвязность и незавершенность, темпоральность и нелинейность, нефикциональность и эмоциональность, равно как и иные интегральные свойства дневников [1], столь

очевидны, что заставляют поменять отношение к ним как к всего лишь одной из вариаций личных

документов. Они не просто заслуживают особого места среди других я-свидетельств, они

действительно экстраординарны и требуют понимания их внутреннего многообразия, вокруг которого

и выстраиваются сегодня различные дневниковедческие исследования [2]. Дневниковеды при этом

резонно разграничивают не только мужские и женские, взрослые и детские, любительские и

профессиональные тексты, – такое их «раскассирование» практически повторяет «раскассирование»

любых других частных источников (воспоминаний, писем и пр.). Дневники, помимо всего прочего, гетерогенны сами по себе, гетерогенны изнутри, будучи представлены такими вариантами

каждодневного письма, как записки для памяти, дневники-хроники, дневники-фотографии, дневники-воспоминания, дневники-исповеди и т. д. и т. п. Больше того, пусть это и не обязательно, один и тот

же дневниковый текст вполне может соединять и первое, и второе, и третье... Так, публикуемый ниже

дневник А. В. фон Шварц – это и дневник-воспоминание, и дневник-хроника, и дневник-фотография

одновременно, кроме того, скрепленные общей стилистически-содержательной рамкой типичного

«дневника жены». Материалы периодической печати и служебные документы мужа,

«имплантированные» в тело дневника А. В. фон Шварц, и вовсе запутывают ситуацию, размыкая

границы личного свидетельства. Дневник Р. М. Хин-Гольдовской – это прежде всего

профессиональный дневник литератора, чрезвычайно начитанного и хорошо знакомого с

модернистской эстетикой, и в то же время – дневник, которому присуща экспрессия женского

исповедального текста. При этом его литературность и «женскость» безусловно влияют друг на друга, актуализируя проблему эмоциональной достоверности этого эго-источника.

В любом случае неоднозначность дневниковых текстов закономерно порождает сомнение в том, насколько вообще необходима их внутренняя демаркация? Думается, что сама по себе она не особенно

интересна. Однако заложенная в ней возможность идентификации